Готические ролевые и карточные игры

Пол Томпсон

ВОЗМЕЗДИЕ

Тусклое небо Ратха потемнело, стало из жемчужного гранитно-серым, прежде чем наемник осмелился двинуться с места. Он провел день и ночь в укрытии, забившись в расщелину между двумя огромными деревьями. Одеяние наемника сливалось на глаз и на ощупь с древесной корой, а мутная краска на лице и руках делала его совершенно незаметным. Сидя в убежище, он видел эльфов, проходивших на расстоянии вытянутой руки от него. Наемник мог безнаказанно лишить жизни любого из них, но цель была иной. Новые повелители не терпели отступления от приказа.

Когда тени на земле Заоблачного Леса вытянулись, предвещая ночь, наемник поднялся, размял затекшие ноги. Его тело горело, словно тысячи иголочек вонзались в кожу, но измененные чувства наемника подавили неудобство. Таким же образом он справился с голодом, страхом и сожалением.

Жители деревни сновали туда-сюда по своим вечерним делам. Струилось зеленоватое сияние светильников-гнилушек, и на мгновение наемник застыл, испугавшись своей тени, дрожащей на темной воде между корнями. Он запрокинул голову, закутанную в маскировочный капюшон, и стал смотреть на древесные дома и на их обитателей, не замечавших наемника внизу. Они привычно проходили по мосткам, сплетенным из лозы и лиан, перескакивали с лестницы на лестницу.

Наемник направлялся к дому на ветвях дерева-великана, растущего посередине поселения. Почти всех защитников деревни перебили воины Цитадели при последней атаке, но тропу к заветному дому сторожил одинокий пожилой эльф в броне из змеиной кожи.

"Не стоит недооценивать противника" - прозвучал шепот Повелителя в мозгу наемника, - с годами эльф стареет телом, но его ум только проясняется".

Наемник осторожно обошел гигантский ствол, скрываясь в тени дощатого настила на дереве. Огромный болотный вяз, живая колонна обхватом в двадцать футов, и вокруг ствола выстроен дом. Из-под дома до земли спускался серо-зеленый лишайник. Растение выглядело безобидным, но если на него надавливали, выделялся липкий сок. Это была защита, не позволявшая врагам взобраться вверх по стволу. В мирное время лишайник останавливал хищных змей и извечных врагов эльфов Заоблачного Леса - мерфолков, живших в Море Корней.

Под балахоном у наемника были надеты на руки и колени две пары подушечек из черной материи. Они выделяли клейкую субстанцию, разработанную в лабораториях Эвинкара.

Повелитель заверил наемника, что новое средство посрамит славу эльфийского лишайника.

Наемник вскочил на ствол и крепко застрял там, словно оса на размазанной кляксе меда. Он поднял правую руку и перенес ее выше. Подушечка легко отделилась от ствола и снова приклеилась к дереву.

Вскоре голова наемника коснулась нижней стороны настила. Руки с клейкими подушечками перебрались на доски. Изобретение не подвело. В следующее мгновение он был на террасе.

Из дома не доносилось ни звука. Так и должно быть - хозяин на войне, сражается против Эвинкара. Сквозь ставни на окошке пробивалось неяркое сияние гнилушек. Интересно, она еще не спит?

Наемник осторожно раздвинул пластины ставней, заглянул в щелку. Изогнутая комната, возникшая сама из живой древесины, огибала ствол. В дальнем углу стояла плетеная кровать. Жертва отдыхала в постели, накрытая пятнисто-зеленой шкурой какого-то зверя. У двери стояла вырезанная из дерева статуя ангела, державшая фонарь-гнилушку.

Ставни были заперты на простой крючок. Он легко поддался под ножом наемника. Они распахнулись, и наемник занес ногу над подоконником. Та, которая лежала в кровати, не пошевелилась. Как только наемник оказался в комнате, он запер ставни и на цыпочках прошел к двери. Она была закрыта на резной деревянный засов толщиной в его руку. Такие примитивные меры безопасности были бесполезны против наемников Эвинкара.

Он ползком подобрался к кровати, снимая осторожно подушечки с ладоней и коленей.

Наемник застыл на корточках у постели, вглядываясь в лицо жертвы. Да, это была она, без сомнения. Как давно он с любовью смотрел в ее глаза...

Как давно демоны Эвинкара избавили его от подобных чувств.

Он медленно стал вынимать кинжал из ножен, повинуясь внезапному порыву. Всего один миг столкновения старой привязанности и новых интересов. Кинжал воткнулся в мягкий пол.

Вместо него в руке наемника появилась крохотная колбочка, данная ему Верховным господином. Наемник снова поднял кинжал, содрал восковую печать с горлышка пузырька.

"Одной капли достаточно".

Наемник уже наклонил колбочку над лицом жертвы, уже ждал, когда капля упадет ей на губы, но внезапно он увидел нечто, что заставило его отвести руку и передумать. Над кроватью висел венок из перьев. Наемник осторожно вытянул одно, ярко-голубое. Когда-то у него тоже был пышный венок...

Он опустил кончик пера в бутылочку и осторожно вынул его. На нем висела ясная капелька. В комнате остро запахло свежескошенной травой.

Наемник осторожно поднес перо к губам спящей девочки - эльфийки. Она почувствовала близость мужчины и проснулась в тот самый момент, когда капелька яда скользнула на ее губы.

Ее глаза широко распахнулись.

Наемник уронил колбочку и потянулся за кинжалом.

"Если она поднимет шум..."

Она застыла. Ни дыхания, ни движения.

Эльфийская девочка была мертва. Жизнь покинула ее, как только капля эликсира коснулась ее губ. Глаза эльфийки, светлые и заспанные, таращились на наемника, словно не веря происходящему. Наемник закрыл их. Это оказалось совсем просто.

Оставалась еще половина задания. Наемник поискал глазами по комнате, во что можно завернуть тело. Мерцающая шкура-покрывало могла выдать его в темноте, и он взял коричневое домотканое одеяло ("Наверное, его выменяли у Даль-народа", - пронеслось в голове у наемника). Ночная рубашка девочки шуршала, и он содрал ее с худого тела, так напоминавшего любимые статуи Эвинкара. Наемник смотрел несколько мгновений на мертвую эльфийку, и ее кожа казалась почти прозрачной в сумерках комнаты.

Снаружи послышались крики большой толпы и радостные возгласы.

Он вздрогнул и пришел в себя.

Наемник поспешно запеленал тело в одеяло. Тихий стук в дверь прозвучал в маленькой комнатке как гром.

- Авила! Ты не спишь? Твой отец возвращается с войны! - закричала женщина.

Наемник прыгнул к окну. Он не думал о том, что в постели девочки остались его нож и пузырек с ядом. Было не до них. Время поджимало.

- Авила! Авила! У тебя все в порядке?

Наемник затаился, еле дыша.

Голос женщины уже звал на помощь.

- Файрану, Файрану, иди сюда! Авила не отвечает!

Не до осторожности. Наемник прыгнул в окно, вышибая ставни. Эльфы ждали его появления с другой стороны дома. Здесь был только Файрану, пожилой эльф с зазубренным костяным копьем.

- Стоять! - заорал он. Наемник застыл. Одеяло сползло. Голова девочки безжизненно свисала, волосы подметали доски помоста.

- Авила!

Наемник ударом ноги вышиб копье из руки эльфа. Прежде чем эльф опомнился, наемник со всей силы ударил его головой в грудь. Стальной шлем под колпаком на голове раздробил ребра эльфа. Со страшным хрипом Файрану отлетел назад и рухнул вниз через перила помоста.

Толпа шумела все громче. Внезапно наемник увидел женщину, огибавшую ствол по помост, заглядывавшую в окно. Она встретилась с ним взглядом, эльфийским зрением отделив наемника от окружавшей его темноты.

- Караул! Караул! Брат, ты слышишь? Твое дитя похитили!

Наемник оттолкнул ее, рванулся по ступенькам ближайшей лестницы. Внизу мерцали огоньки фонарей, слышались крики и угрозы. Кто-то истерично звал на помощь. Наемник вскочил на шаткий мост между деревьями.

Эльфы стояли на обоих концах моста. Некоторые были вооружены. Один из них показал на наемника, воскликнул что-то, толпа ответила ему возмущенным гулом.

Наемник побежал по бесконечному мосту. Лианы уворачивались из-под ног.

"Необходимо выполнить задание. Ни твоя жизнь, ни чья-либо еще не имеют значения".

На мост выскочил эльф с тяжелым копьем. Наемник уронил тело эльфийки и прыгнул на врага. Эльф не успел даже замахнуться. Наемник сбил его с ног. Они катились по мосту. Наконец наемнику удалось своей закованной в сталь головой нанести эльфу смертельный удар. Он поднялся. Кровь струилась по его лицу, стекая на одежду вместе с краской. Наемник толкнул тело эльфа с моста. Оно с плеском упало в черную воду внизу.

Он поднял копье убитого.

Факелы засияли на деревьях. Эльфы сбегались на крики соседей. Они держали в руках все, что нашлось - дубинки, колья, ремесленные топоры. Луков, к счастью, не было.

Наемник поднял свою ношу, взвалил на плечи.

Эльфы указывали друг другу на мост, взволнованно перешептываясь.

- Вон он!

- Это демон?

- Нет, не демон - смотри, он, кажется, ранен!

Наемник вонзил копье в смельчака, подошедшего слишком близко. Брошенная дубинка пролетела совсем рядом. Наемник повернулся, столкнулся лицом к лицу с очередным преследователем, оскалил зубы в ухмылке. Огни факелов сверкнули на его клыках. Его хозяин назвал это полезным украшением, когда выдрал наемнику его зубы и заменил их грозными металлическими шипами. Эльфы онемели в ужасе.

Копье только мешало. Наемник метнул его в толпу эльфов. Он подскочил к одной из лиан, поддерживавших мост, и перекусил ее железными челюстями. Левая сторона моста начала опускаться. Эльфы в панике цеплялись за мост и за платформы. Наемник успел схватить зубами вторую лиану.

Мост оторвался. Наемник превосходно рассчитал свое место. Он успел соскользнуть в воду, прежде чем мост ударился о ствол дерева.

Обнимая свою бесценную жертву, наемник нырнул. Вскоре уже никто не мог разглядеть его в черных водах Моря Корней.

Он знал, что преследование может в любой момент начаться снова. Эльфы были непревзойденные охотники и следопыты. Днем они соберут отряды, а портал для возвращения был далеко. Еще целый день пути...

"Меня не интересует вероятность провала. Ты выполнишь поручение, чего бы это тебе ни стоило".

Наемник обхватил тело девочки поудобнее и поплыл быстрее.

* * *

Свет разгоняет тьму - таков основной закон природы во всех известных мирах. Во всех, кроме одного. В мире Файрексии природы не существует. На Плане Файрексия свет служит тьме, а не управляет ею.

На Четвертом уровне Плана располагался гигантский плавильный цех. Здесь создавались большинство компонентов для файрексианских живых механизмов. Не было ни дня, ни ночи, и круглые сутки группы рабов-гремлинов отправляли в огромные печи то, что оставалось от отработанных машин. Расплавленный металл извлекался, остывал, обрабатывался на прокатных станках, в штамповочных агрегатах и под прессами. Из деталей гремлины собирали новые механизмы. Если гремлин погибал, он тоже отправлялся на переработку, а на его место заступал следующий.

Задание гремлина Дабира казалось ему несколько необычным. Недоразвитое существо с весьма ограниченным интеллектом умело только выполнять приказы хозяина, но на него можно было положиться. Хозяин, надсмотрщик над цистернами Паакс, дал ему странное поручение. Часами Дабир стоял и ждал возле мерцающего портала в другой мир, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в ожидании... погоди-ка, что должно было появиться?

- Образец, - пояснил Паакс.

- Образец... чего?

Паакс вытянул вперед грубую, испачканную нефтью, обожженную кислотой руку. Его пальцы почти коснулись крючковатого носа Дабира. С руки демона слетела синяя искра, и гремлин забился в судорогах на залитом машинным маслом железном полу.

"Не спрашивай о намерениях тех, кто лучше тебя", - произнес Паакс. Его голос прерывался еле слышными щелчками. Говорить мешал регулятор дыхания. "Ты должен просто подчиняться".

Дабир поднялся, потирая зудящий нос. Запах горелого мяса заставил сжаться даже его неприхотливый желудок.

- Дабир всегда слушается умного, большого Паакса, - прохныкал он.

Паакс развернулся на непрочных подпорках и двинулся прочь, перебирая четырьмя тонкими ножками. Его рот съехал на затылок, и надсмотрщик предупредил:

- Будь у портала в назначенное время. Получи образец и доставь его к Монитору номер 8391 возле станка 44. Ты знаешь, каково будет наказание в случае неповиновения.

Дабир ждал возле открытого портала, похожего на светящееся окно размером двенадцать на двенадцать дюймов. Он видел через него смутные картины мира, бесконечно далекого от того ада, в котором он жил. Там были камни и земля, и никакого металла и масла, и живые растения качались под ветром. Когда гремлин подходил ближе, портал начинал мерцать, как раскаленный воздух у жерла печи. Дабир отскакивал, боясь повредить портал.

Он ждал на протяжении всей своей смены, потирая конечности, онемевшие от неподвижного сидения. Он расположился спиной к порталу, опустился на пол, скрючился, переплетя ороговевшие пальцы рук и желтые когти на ногах.

Дабиру было тоскливо, как может быть тоскливо только гремлину без привычной работы.

Внезапно вспыхнул голубой свет. Дабир вскочил и увидел, что портал расширился в четыре раза. Фигура с колпаком на голове торопилась к порталу, бежала по полю, заросшему сухой травой. Ее преследовала дюжина созданий из плоти и крови. Их рты двигались, раскрывались в беззвучном крике, но портал не пропускал звук.

Несколько рослых существ, одетых в крашеную кожу и перья, вскинули луки и послали свои стрелы в беглеца. Три стрелы попали, но отскочили обратно. Четвертая вонзилась в спину убегающей фигуры в половину своей длины. Тот споткнулся, и Дабир разглядел, что беглец несет непонятный тюк на плечах.

- Давай! Беги! - вопил Дабир. Его не слышали. Дабиру было безразлично, умрет ли тот, кто торопился к порталу. Он боялся наказания надсмотрщика, если беглец не достигнет Файрексии. Летели стрелы. Еще одна попала в цель, и фигура в колпаке уронила ношу и свалилась рядом.

Дабир взмок от ужаса. Он протянул руки в вибрирующее пространство портала. Дразнящее ощущение, безумно приятное, ласкало его промасленную кожу. Когти Дабира уже почти сомкнулись вокруг бесценного образца.

Наэлектризованный видениями собственной долгой и мучительной смерти, Дабир медленно просунул голову в портал.

Он учуял прохладный воздух, ни сажи, ни копоти. Сверху струилось неопределенное сияние, зачаровавшее гремлина. Он потянулся к тюку с образцом. Он удивился, почему его движения так медленны.

Пальцы Дабира онемели, и ощущение распространялось все выше по рукам. В испуге он рванул на себя полотно, скрывавшее добычу. Упираясь ногами в пол, Дабир затащил добычу в портал. Он уронил тюк на присыпанные грубым песком железные плиты пола Четвертой Сферы.

Портал начал мигать и расплываться. Тот, кто доставил образец, приподнялся с земли, воздел руку, словно в мольбе - или же в приветствии? Дабир смотрел, как великаны окружают беглеца. У них были копья. Оружие неумолимо опускалось, а портал собрался в крохотное окошко и погас.

Дабир на коленях пополз среди отблесков пламени в тень. Там он укусил себя за руку, чтобы вернуть ей чувствительность. Его обычно угольно-черная кожа стало пепельно-серой там, где ее коснулся воздух мира за порталом. Онемение медленно проходило, а цвет не возвращался.

Восхитительный запах коснулся ноздрей Дабира. Он сунул нос в дыру в одеяле, принюхался. Нечто уродливое и белое внутри пахло, как воздух по ту сторону портала.

Ни масла, ни сажи, ни кислотного тумана... Дабир влез в дырку языком и лизнул образец. Мясо, еще недавно живое и свежее.

Тот беглец принес на Файрексию труп.

Дабир доставил тело к Монитору номер 8391, как было приказано, и заторопился на работу.

Монитор 8391 управлял лабораторией анализов органических веществ.

Изящное тело было положено на стол для проведения опытов.

При помощи особого раствора с трупа были удалены все волосы. Специалист - файрексианец с ювелирной точностью измерил циркулем все точки и расстояния на теле.

Затем он осторожно опустил на ее лицо маску из камень-воды. По команде Монитора, крохотные механизмы, скрытые в маске, заработали над холодной кожей, приспосабливаясь к каждому изгибу. Когда они закончили работу, на лице мертвой девочки была первосортная плесень.

Монитор 8391 передал труп Некрометру 725 для дальнейшей работы. Из тела откачали всю жидкость. Кровь все равно была отравлена и потому бесполезна. Спешно подыскивалась замена. Некрометр отделил мышцы и отправил их в особую камеру, чтобы покровы тела могли быть использованы снова. Простерилизованные и отполированные кости снова получил Монитор. Он осторожно примерил идеально подошедшую кожу, проверяя и перепроверяя все снова своим циркулем.

Потом они собрались у мотора, приводившего в движение могущественный аппарат прокатного стана номер 44.

Катки и прессы заработали. В машину были заложены бруски дюралюминия и стали. Механизм формировал металлический скелет, идентичный тому, над которым возился Монитор. Все кости были тщательно скопированы, вплоть до индивидуальных особенностей фаланг пальцев на ногах. Когда-то девочка сломала правую руку, и место сращения костей также было отображено в дюралюминиевой конструкции.

Наконец собранный, сияющий скелет занял свое место в запечатанном стерильном боксе, защищавшем его от воздействия масляных испарений. Гремлины загрузили бокс в пневмотрубу и послали его в барокамеру. Органы и кожные покровы облекли сверкающие кости. Кое-где появились файрексианские нововведения - особые механизмы. Несовершенные и расточительные процессы еды и сна стали не нужны, так как вместо крови по венам девочки текло искристое масло. Новое тело в шесть раз превосходило базовое существо в силе и скорости. Оно обладало высокой сопротивляемостью жаре и холоду, и его органы чувств были на порядок точнее, чем у любого эльфа или человека. Последним штрихом стала плесень, помогавшая восстановить черты прежнего лица девочки.

Безжизненное тельце было запаяно в медную капсулу и доставлено вниз, на Шестую Сферу, где оно лежало и дожидалось прибытия члена Круга Приближенных. Им был Абкаль-дро, слуга самого Темного Повелителя Файрексии.

* * *

Она проснулась стоя, в круглой комнате под куполом. Было холодно.

Она опустила взгляд на свои руки и ноги, покрытые гусиной кожей. Сконцентрировавшись на момент, она стала гнать жар по венам.

Странное чувство вызывало ее облачение из плоти. Странное и одновременно знакомое.

Она осторожно проверяла, как работает ее тело. Дыхание с тихим свистом вырывалось из ее ноздрей. Система была в порядке. Все функционировало.

Прохладные стены из синего стекла соединялись без швов. Она машинально отметила, что высота купола составляла 16,39 футов. Она медленно подошла к единственному предмету в комнате - четырехфутовому хромированному треножнику, над которым зависла небольшая черная сфера диаметром четыре дюйма.

Что-то она понимала, что-то пока нет. Она знала, что она жива и находится на Файрексии.

Она знала периодическую систему химических элементов, необходимый уровень пара в турбине и ту скорость, при которой камень-вода разрастается при оптимальных условиях.

Она знала, куда направить удар, чтобы нанести максимальное повреждение человеческому телу, но она также могла голыми руками срастить перелом.

Она не знала своего имени.

- Оно еще не определено, - произнес спокойный, не мужской и не женский голос.

Она отскочила от треножника и парящей над ним сферы, застыла в неудобной позе у стены, не от страха - он не был предусмотрен ее дизайном - а для защиты, для атаки невидимки.

- Я Абкаль-дро, твой хозяин. Встань.

Она подчинилась.

- Говори. Ты имеешь на это право, - произнес голос.

- Кто я?

- Тебя зовут Белби.

В имени было два слога, бел-би.

- Что оно означает?

- Оно пришло из древнего языка Тран: "бельбе" значит "линза".

Она подошла к треножнику.

- Линза. Устройство, которое фокусирует либо рассеивает лучи света или иной формы энергии, - задумчиво сказала она.

- Именно.

Белби взглянула на свои ладони.

- Я фокусирую лучи света?

- В данном случае имя является метафорой. Поскольку ты окажешься среди существ из плоти и крови, ожидается, что ты будешь носить имя.

- Куда меня направят?

- На Ратх.

Она закрыла глаза и подумала:

- Ратх. Искусственный мир, сотворенный Верховным Повелителем, включающий в себя также камень-водные нано-машины, занимающее собственное пространство, находящееся на широте...

- Довольно.

Команда была подана ненавязчиво, но жестко. Белби не только оборвала мысль, она прекратила всякое движение.

- Учись говорить не о том, о чем ты думаешь. Таким образом, ты только выдаешь тайны и досаждаешь своим слушателям.

Белби не двигалась.

- Говори, - скомандовал Абкаль-дро.

- Я буду выполнять твою волю, Великий.

Булькающий смех влился в комнату. Он перешел во вздох.

- Слушай внимательно, Белби. Ты скоро отправишься на Ратх, как доверенная этого мира.

Наш эмиссар. Наша линза, сказал бы я. Близится время, когда Ратх соприкоснется с Доминарией, миром наших предков. Когда произойдет стыковка вселенных, все, что находится на Ратхе, будет в Доминарии...

- ... а все, что находится в Доминарии, будет на Ратхе.

Пауза.

- Верно.

Холодок пробрался в ее сердце. Малейшее замечание Старшего заставляло ее леденеть.

- Тебя создали такой, чтобы ты напоминала обитателей Ратха, а не своих файрексианских хозяев. Фактически, окружающая среда Файрексии вредна для тебя, поэтому ты останешься в этой камере до своего отбытия. Ты настолько похожа на них, насколько это только возможно, и это важнейший параметр твоей миссии.

Правитель Ратха покинул свой пост из-за необходимости персонального отмщения.

Его пренебрежение своими обязанностями возмутительно. Этого никто не потерпит. Необходим новый Эвинкар, чтобы занять вакантное место. Естественный отбор заключается в том, что сильнейший пожирает слабейшего. Претенденты должны биться между собой, пока один кандидат не докажет, что он превосходит остальных.

Ты будешь посвящать нас в подробности борьбы. Кстати, - смех забулькал снова, - мы даем тебе возможность тоже состязаться, если ты почувствуешь потребность в этом.

Твое важнейшее задание должно быть выполнено в любом случае. Ни при каких обстоятельствах соединение Ратха и Доминарии не должно быть прервано, отложено или каким-либо образом изменено. Никем. Тебе понятно?

- Да, Великий.

- Тебя ждут столкновения с определенными существами, которые, случайно или намеренно, приобрели способность свободно идти от реальности к реальности. Мы зовем их мироходцами, путешественниками по мирам. Мироходцы могут попытаться нарушить наши планы насчет подчинения Доминарии. Ты должна не дать им вмешаться. Твоя жизнь не является чем-то значительным по сравнению с успехом нашего предприятия. Это понятно?

Она поклонилась со всей грацией, на какую только было способно ее тело.

- Да, Господин.

- Подойди к сфере.

Белби приблизилась к сфере на расстояние вытянутой руки. Черный шарообразный объект висел в воздухе над блестящим треножником. Его поверхность не отражала ничего.

- Стой спокойно.

Белби замерла. Сфера медленно подплыла к ней. Она коснулась кожи девочки у основания шеи, и сначала Белби не почувствовала ничего. Сфера влилась в ее тело, не разрушив кожи и не вызвав кровотечения. В груди что-то сжалось. Сфера искала место среди органов.

Белби согнулась от непереносимой боли.

- Это и есть наша линза в буквальном смысле слова. Она будет передавать информацию от тебя к нам.

- Что со мной? - прошептала Белби.

- Это чувство называется болью. Она - часть существования смертных организмов, и тебе необходимо научиться распознавать ее. Чтобы управлять существами из плоти и крови, их надо заставлять испытывать боль. Пользуйся ею, Белби. Она - основа власти.

Ненатуральная кровь гудела в ушах девочки. Она испугалась, что ее сердце остановится, и откажут легкие. Зрение заволокла серая пелена. Вздох застрял в горле. Белби открыла рот, но не смогла выдавить не звука. Ее колени подогнулись.

- Встань!

Голос Абкаль-дро переместился из ее ушей прямо в мозг. Подавляя боль, Белби поднялась на ноги. Она оперлась на треножник, моргала, пытаясь смыть темноту с глаз. Треножник исчез из-под ее руки, и Белби еле удержалась на ногах, ослепшая и задыхающаяся. Что-то неприятно теплое капало с ее губ.

- Линза на месте. Ты скоро приспособишься к ее присутствию.

Белби слышала слова, но, помимо них, она воспринимала подтекст, крывшийся за невыразительным голосом и отстраненностью Старшего:

- Я люблю свою плоть. Она сладка, и моя кровь поет о древнем веселье. Как же я долго спала - ну и ладно, я способна идти в новом облике по тысячам миров, я могу увидеть прошедшие и будущие столетия! Все это мое, все мое! Нет никого лучше меня! Я держу всех под контролем, ласкаю, давлю. Моя маленькая линза, доставь мне удовольствие...

Белби легонько ударила себя по лицу, дважды, трижды. Тонкий протестующий голос вплелся в бешеный ритм ее пульса.

Девочка вытерла губы.

Комната казалась такой пустой без треножника.

Внезапно Белби поняла, что на нее смотрят. Она вызвала в сознании свой собственный образ. Она увидела себя, стоящую обнаженной под стеклянным куполом.

Линза сработала - Белби видела себя со стороны так же, как Абкаль-дро видел ее.

И это хрупкое создание - она? Пытающаяся стоять прямо на тонких ножках, с кожей цвета прозрачной бумаги, с легким румянцем от неожиданных открытий. Россыпь бледно - голубых веснушек покрывала лицо и плечи. Растрепанный каштановый хвост начинался на макушке и прикрывал вытянутые заостренные уши. По телу змеились неяркие черные линии, образовывавшие симметричный узор - это были проступившие на коже угольные волокна. Лицо Белби было угловатым, с остреньким подбородком. Тонкие белые шрамы обозначали те места, где плоть была зафиксирована на металлическом скелете в первую очередь.

Она подняла глаза к куполу. Синее стекло стало прозрачным, и Белби увидела Старшего, наблюдающего за ней снаружи.

К прояснившемуся стеклу снаружи со всех сторон прижималась масса мерцающей плоти. Черные вены, расчертившие ее, пульсировали, гоня то же самое масло, которое текло по жилам Белби.

Дюжины щупальцев толщиной с нее саму охватывали основание купола. Синяя слизь сползала по стенам. Зеленоватые внутренние органы рассматривались через мутную протоплазму. На самом верху купола был глаз Абкаль-дро. Завораживающая черно-зеленая радужная оболочка диаметром 15 дюймов, в центре три светящихся красных зрачка.

- Видишь меня? - спросил Старший. Белби кивнула. - Тебе нравится мой внешний вид?

- Старший привлекателен, - ответила Белби, - такая мощь и эффективность, должно быть, весьма красивы.

Старший засмеялся. Купол снова стал приобретать матовый цвет.

- И вот еще, девочка. На Ратхе ты будешь одинока. Несмотря на моральную поддержку Темного Повелителя, ты победишь или проиграешь только благодаря собственным усилиям.

- Я готова, Старший.

- Я вижу. Пришло твое время.

Гладкий пол разошелся, открывая ступеньки вниз. Из дыры повеяло серой и сыростью. Белби спустилась в коридор, где четверо отдали ей честь.

За их спинами угадывался целый город из механизмов и конструкций, и группа гремлинов, державших ее новое облачение - рубашки из хромированной ткани, ониксовые и обсидиановые колпаки на голову. Дальше стояли те, кто нес ее оружие и броню. Все это было выковано и вырезано на Четвертой Сфере, у Монитора 8391, по его особым рецептам. Эта одежда и броня подходила только Белби, и больше никому.

Броня была сделана из черного алмаза, самой твердой субстанции на Файрексии. Не существовало инструментов, способных хотя бы поцарапать ее, поэтому работы производились при помощи кислоты. Броня по цвету повторяла линзу, поселившуюся в груди Белби. Она была матово-черной.

Белби почувствовала, как по ее телу стекают капельки пота. Все присутствующие согнулись в глубоком поклоне, когда Белби проходила мимо. Сначала она не поняла, почему высокие чины Файрексии кланяются ей, новорожденному существу, в чьем теле больше мяса, чем металла. Но потом до ее сознания добрался голос:

- Моя линза, мой глаз...

В их преклонении был глубокий смысл. Они почитали не ее, а своего Повелителя.

* * *

- Твари!

Комната была битком набита народом. Эльфы, потные, окровавленные, пахнущие дымом.

Они собрались здесь почтить память дочери вождя.

Эладамри стоял на коленях возле пустой постели Авилы.

- Твари! - повторил он, - я знал, что Эвинкар подл и бессердечен, но я не предполагал, что он опустится до такого!

- Мы найдем виновного, - произнес Гэллан, первый помощник Эладамри. Воины вокруг закивали головами.

Эладамри положил руку на то место, где недавно спала его дочь.

Произошедшее обесценило его военные успехи. Его воины вышли живыми из схватки с Волратом и Гревеном иль-Век, а это было почти победой.

А теперь это...

Он провел по постели рукой, пострадавшей в бою. Под рукой скользнуло лезвие из змеиной кости.

- Что это?

Кинжал наемника упал на пол. Рядом на полу лежала крохотная бутылочка и голубое перышко.

- Я знаю это оружие.

Кинжал был эльфийской работы, на навершии рукояти красовалась гравировка мастеров Заоблачного леса.

- Гэллан, чей это кинжал? - вскричал Эладамри.

Помощник поднял оружие. В неверном свете разглядеть эмблему клана было нелегко.

- Это знак Кародонэль.

- Да, - Эладамри поднялся, - Тенеси.

Это было слишком страшным, чтобы быть правдой.

Но Эвинкар именно так всегда и поступал.

Тенеси. Возлюбленный Авилы. Он был потерян в ночном бою двадцать суток назад.

- А я так верил, что его убили, что он не в плену... - Эладамри отвернулся.

Гэллан протянул руку к бутылочке. - Что в ней?

- Наши лекари разберутся... - Эладамри замолк, потом воскликнул: - Братья! Волрат думает, он запугал нас, забрав мое дитя.

Никогда! С этого дня, я считаю Авилу погибшей. Ее имя пополнит свиток с именами тех, кто умер за свободу Заоблачного Леса.

Эладамри воткнул голубое перышко в обод шлема, словно талисман, ведущий к воле.

На следующий день вернулись охотники. Они несли шест. К нему за руки и за ноги было привязано тело эльфа, словно охотничий трофей.

Оно было изуродовано файрексианским имплантантами. В позвоночник вживлен жезл контроля.

Эльфы деревни опознали труп Тенеси, когда-то лучшего охотника в Заоблачном Лесу и будущего мужа бедной Авилы.

С воплем Эртай приземлился в клубок перепутанного такелажа, свисающего с борта воздушного корабля. В последнюю секунду веревочные петли остановили его неумолимо приближавшуюся смерть.

Летучий корабль "Хищник" вихлял в воздухе, заваливаясь то на один, то на другой бок.

Скорость упала до четырех узлов, а систему управления были настолько сильно повреждены, что "Хищнику" не удавалось выровнять курс. Палуба была усыпана телами могг-гоблинов и иных существ из команды. Дым вырывался из щелей, заполняя все черным удушливым туманом. Посреди хаоса стоял Гревен иль-Век, капитан "Хищника".

Оставшиеся в живых члены экипажа сновали по палубе, словно крысы, сбивая друг друга с ног, и каждый стремился сделать что-нибудь полезное. Гревен поморщился, презрительно покачал головой. Ни капли мозгов ни в чьей голове!

Четверо существ, перегнувшись через правый борт, рубили ятаганами ком такелажных канатов.

- Отставить! - скомандовал Гревен. Прислонившись к мачте, он проорал: - Все бездельники - к оружию! Погоня! Хотите, чтобы нас схватили?

- Но, капитан... - запротестовал один.

Гревен схватил матроса за горло. Лицо несчастного побагровело, ятаган со звоном упал на палубу.

- Значит, не согласен? - ухмыльнулся Гревен. Матрос уже задыхался. -Да ты... ты же всего лишь пушечное мясо!

Он отшвырнул матроса от себя.

Трое оставшихся заторопились к левому борту.

"Хищник" задрожал, и крыша "вороньего гнезда" полетела на палубу. Она почти зацепила Гревена, миновав его голову совсем близко, но тот даже не вздрогнул. Визг матросов, заживо сгоравших в машинном отделении, также его не беспокоил.

- Стоп машина! Всю энергию на подъем! Огнеметчики, вперед! Остальные, очистить палубу!

Уверенный голос Гревена проникал сквозь страх членов команды, и матросы бросились спасать побитый корабль. "Хищник" понемногу начал выравниваться и набирать высоту.

Гревен, перешагивая через беспорядок на палубе, достиг носа корабля. Сюда пришлось большинство повреждений. Иллюминаторы были разбиты, покрытие палубы облезало страшными серыми клочьями. Самый сильный вред нанесло столкновение с закрытым порталом. Нос судна сплющило почти до середины палубы. Одна из лебедок отломилась и теперь лежала, вероятно, где-то на дне Портального Каньона. Передняя гарпунная пушка сорвалась с крепления и врезалась в палубу книзу дулом. Пройдут недели, даже, возможно, месяцы, прежде чем такие серьезные структурные повреждения будут устранены.

Гревен стоял, для устойчивости широко расставив ноги, на перекореженной палубе и в задумчивости смотрел на закрытый портал, через который ускользнул "Отблеск". Вот он и проиграл бой, с ним это случалось нечасто, и врага так и не удалось догнать - а вот этого еще не было ни разу. А высоко над порталом таращилась неживыми глазами стальная маска, под которой скрывался файрексианский контрольный центр. Она словно высмеивала поражение Гревена.

- Ну, Геррард, - пробормотал Гревен сквозь зубы, - придет день, и я из тебя выпущу всю кровь.

* * *

Внизу, под днищем корабля, изо всех сил цепляясь за канаты, перекинутые через правый борт, юный маг Эртай отчаянно боролся за жизнь. Падение на землю с такой высоты не оставило бы ему ни единого шанса выжить. Он знал заклятие полета, но оно требовало концентрации и полного покоя - совершенно противоположного состояния духа, нежели он испытывал. Он подумал о том, чтобы спрятаться среди обломков, когда "Хищник" приземлится, но ратханский корабль, кажется, не собирался снижаться. Руки Эртая онемели. Не может же он висеть так вечно! Единственное, что он мог сделать - это попытаться взобраться на палубу. Он же маг. Маги не погибают по нелепой случайности.

Он начал подтягиваться на канатах, когда мимо с воплем кто-то пролетел вниз. Падавший матрос задел сеть такелажных узлов, и его рубашка зацепилась за трос. Мгновение он беспомощно висел, потом ткань начала рваться. Эртай видел, как ощущение смерти заполняло зрачки матроса. Матрос пытался уцепиться за канаты, но не мог. Он страшно захрипел и сорвался вниз.

Эртай проводил его взглядом. Вот что может случиться в любой момент.

Юный маг вцепился в такелаж. Трос ободрал ему все ладони. Позор, такие благородные, выразительные руки, и вот... Старики - преподаватели, которые учили его нюансам сплетения заклинаний, всегда восхищались его тонкими пальцами. Теперь они разодраны до костей. Стыдно... больно.

Крики на корабле стихли. "Хищник" замедлил ход. Эртай висел на несколько футов ниже киля, когда раздалась команда: - Обрубить негодный такелаж! Эртай застыл, когда с палубы свесились лапы с топорами и мечами. Они сейчас отрежут единственную нить, связывавшую его с жизнью!

Эртай начал ползти вверх быстрее, но его ноги запутались среди проволоки и веревок. Когда скорость корабля упала еще больше, Эртай решился. Крепко схватившись за узлы канатов одной рукой, другой он начал жестикулировать для произведения заклятия.

Матросы на палубе ждали команды Гревена срезать веревки.

Гревен кивнул.

Первый матрос замахнулся топором, но топор вылетел из руки. Остальные рассмеялись, несмотря на страх и напряжение. Другой матрос взмахнул ятаганом. Ятаган вырвался из руки. Снова все расхохотались. У третьего была тяжелая секира. Она перевернулась и врезалась ему между глаз. Обливаясь кровью, матрос рухнул на палубу. Смех оборвался.

Гревен нахмурился, принюхался.

- Магия? Кто осмелился творить заклинания на моем корабле?!

Матросы стояли, бледные и перепуганные.

- Чтобы сейчас же такелажа не было!

Эртай терял сознание от усталости. Но, с другой стороны... кто еще смог бы произнести заклинание, болтаясь на высоте мили над землей, - а вот он смог! Особенно удалось последнее заклятие, засадившее этому негодяю топор в башку.

В это время кто-то наверху взялся за тросы и подтянул их к борту. Вот и все...

Грубые руки схватили Эртая за воротник и втащили на палубу. Честно говоря, ему хотелось бы появиться перед командой корабля в более изысканной манере, но матросы швырнули его, как мешок. Эртай начал подниматься, попутно придумывая подходящее приветствие. В этот момент две огромные ноги в сапогах возникли перед его носом.

- А это еще кто такой?

Голос был похож на скрежет тупого ножа по камню.

Молодой маг встал на ноги, поклонился со всем возможным достоинством. Он набрал воздуха, чтобы представиться, и только сейчас как следует рассмотрел лицо того, кто стоял перед ним.

Гревен уже совершенно не напоминал того человека, кем он являлся раньше. Он был на две головы выше любого матроса на корабле. Броня плавно переходила в серую кожу. Витые мускулы покрывали все тело. Боевые шрамы, кое-где подобие змеиной чешуи и непонятные узоры довершали и без того пугающий облик капитана "Хищника".

- Ты с корабля Геррарда, - скорее сказал, чем спросил Гревен.

Эртай наклонил голову. - Да, мое имя Эртай. Ты поступил правильно, подняв меня на борт, - говоря это, он прижал к груди руки. Не столько из вежливости, сколько из желания скрыть раны на ладонях.

Брови Гревена еле заметно поднялись.

- Так, - произнес он совершенно спокойно, - убить его. Немедленно.

Десяток матросов, прежде опасливо разглядывавших Эртая, осмелели и окружили его. Они были вооружены кто чем - ятаганами, секирами, цепями, топориками. Сердце Эртая замерло от страха, но он постарался сохранить внешнее спокойствие.

- Не любите нежданных гостей? Ты делаешь ошибку, Гревен.

Гревен сделал вид, что не расслышал его слова.

- Я сказал - убить его! Если чей-то удар не достигнет цели, я ему уши отрежу!

Эртай закрыл глаза и начал поднимать из глубин сознания спрятанные магические ментальные ресурсы. В его мозгу пронесся образ далекой родины, и Сила начала вливаться в него. Даже с закрытыми глазами Эртай видел ауры матросов, готовых к атаке. Они жаждали крови. Эртай воздел руки и произнес наскоро необработанное, но весьма действенное заклятие.

Три матроса, стоявшие к нему ближе всего, внезапно заскользили по палубе, как по льду. Руки, ноги и оружие перепутались. Нападавшие упали на палубу и не смогли встать.

Эртай обернулся и послал еще три быстрых заклинания в тех, кто стоял позади. Дубинки и ятаганы вылетели из рук матросов и рванулись на хозяев. Эртай сам едва увернулся от чьей-то секиры. Он коснулся пальцем незадачливого матроса, и тот свалился на палубу.

Рукоять ятагана стукнула Эртая по затылку. Он покачнулся, высвобождая из своего тела лишнюю магическую энергию. Она растекалась по палубе, словно густой туман. Эртай упал на четвереньки и пополз к мачте. Требовалось увеличить дистанцию между ним и матросами, вот тогда он бы показал им пару фокусов.

Гревен поднес к глазам подзорную трубу и начал разглядывать Эртая. Команда беспомощно возилась в тумане. Они были превосходными воинами, а теперь они не могли справиться с невооруженным мальчишкой. Пожалуй, это было забавно.

Эртай уже был у мачты. Он попытался встать, но его дернули за ноги, и он упал снова. На размышления не оставалось времени. Эртай пробормотал первое заклинание, которое пришло ему в голову. Матрос, державший его ноги, в мгновение ока покрылся густыми волосами с головы до пят. Борода полезла ему в рот, мешая вздохнуть. Лицо исчезло под разросшимися бровями. Матрос завопил и покатился по палубе к борту, потом перевалился через него.

Гревен кивнул самому себе, усмехнулся. Неплохо.

Эртай начал выдыхаться. У него оставался небольшой запас энергии, но его хватит ненадолго. Он швырнул последнее возможное заклятие в разъяренных матросов. Команда "Хищника" оказалась поймана в невероятной массе зеленых растительных щупальцев, усиков и стеблей. Они повалились на палубу со связанными ногами, но несколько устояло. Сержант ратханской регулярной армии Нассер первым добрался до уставшего Эртая. Он занес меч.

- Погоди, - произнес Гревен. Нассер застыл, вопросительно глядя на своего капитана.

- Не бойтесь его. Он беспомощен. Наденьте на него кандалы. Я возьму его в Цитадель.

- Слушаюсь, Великий и Ужасный.

Тем временем остальные члены команды кое-как выпутались из травяных силков и взялись за Эртая. Они чувствовали сейчас свое превосходство над измотанным юным магом и вымещали на нем зло за недавнее поражение. На голову Эртая сыпались тяжелые удары. По спине колотили кованые башмаки, заставляя мага сжиматься и стонать.

- Бить разрешается только кулаками, - предостерег матросов Гревен. - Мне нужен пленник в сознании.

Матросы утроили усилия своих кулаков. Эртай съежился под градом ударов. Это было невыносимо. С ним это не могло произойти. Он был самым талантливым учеником Бэррина, самым необходимым членом команды "Отблеска". Что-то было не так, и глубокая несправедливость царила здесь, в странном мире под названием Ратх...

- Все, хватит, - произнес Гревен, - отнесите его вниз.

Нассер поволок прочь безжизненно обвисшее тело Эртая.

* * *

Остаток команды был отправлен Гревеном на ремонт систем безопасности. Пока он шагал по палубе, он обратил внимание, что боевые повреждения на палубе исчезли. Доски были как новые в том месте, где недавно извивались плети лозы, и обновление распространялось все шире.

А неплохо - вести ремонт с помощью магии. Гревен оглянулся на люк, в котором исчезли Нассер с Эртаем. У мальчишки есть талант, и это невозможно отрицать.

Прогремел гром, и портал сомкнулся. Сотрясение прокатилось по ущелью.

Он упал в пропасть.

Падение стало последней каплей для него. Немилосердно ныли раны, полученные в драке с кошкой-воином Мирри. Он покатился по каменистому склону. Колючки и песчинки впивались в его и без того ободранную кожу.

"Отблеск" ускользнул. Он хотел последовать за ним. Уйти в никуда.

Было уже безразлично, что произойдет дальше. После смерти Селены жизнь казалась страшнее вечного небытия.

Он раскинул руки, покатился по склону. Ветер играл его разорванной одеждой. Боевой летучий корабль, преследовавший "Отблеск", попал в полосу остаточной энергии. Непохоже, чтобы он уцелел. Так им всем и надо. Смерь - единственное, что покроет поражение.

Он зажмурился и сжался. Он почти летел вниз. Он верил, что в тот момент, когда его тело ударится о дно пропасти, его душа воспарит в лучший, высший мир. Если он не станет ангелом, он сможет просто быть среди них.

Смерть им побрезговала.

Там, где каньон переходил в небольшую равнину, свист ветра заглох в его ушах.

На мгновение он увидел зазубренные грани скал каньона, валуны, жесткую травку, которая росла повсюду на Ратхе, а потом волна темноты поглотила его. Всякое движение приостановилось. Он плыл по чернильно-темному океану, неизвестно где, непонятно куда.

- Кровакс...

- Кто меня зовет?

- Ты нужен нам, Кровакс...

Он обернулся. Никого не было видно в темноте.

- Это смерть? Это конец жизни?

- Это начало жизни, Кровакс...

Таинственный говоривший считывал его мысли.

- Так скажи мне, где я?

- Ты пребываешь в промежутке между двумя мирами. Это было необходимо для твоего спасения.

- Что ты от меня хочешь?

- Всего лишь предложить тебе нечто большее, чем смерть.

- А если мне нужна смерть?

- Ты рожден командовать, Кровакс. Ты - результат отбора в течение многих поколений лидеров. Ты пережил конфликт и личную потерю. Разве ты не хочешь попрощаться со своей прежней судьбой? Разве ты не хочешь отомстить тем, кто заставил тебя сдаться и теперь торжествует победу?

- Да! - выкрикнул он во тьму, - да!

- Тогда лети, Кровакс. Лети к своему предназначению.

- Говори же яснее! Что мне делать?

- Лети к своей судьбе. Просто лети.

Он попытался представить себя парящим в воздухе, окутанным облаком темноты.

В бесконечной пустоте, во мраке он понял, что снова движется куда-то. Ветерок на лице? Разве так бывает?

- Хорошо, Кровакс. Ты почти у цели. Я жду тебя там.

Ни горы, ни стены не могли его остановить. Он катился по ночным небесам, словно комета. Он летел все дальше и дальше, и отчаяние уступало место злобе, ненависти и грызущему ощущению пустоты.

Когда сознание вернулось к Эртаю, он увидел, что находится на нижней палубе, а его руки и ноги прикованы к основанию мачты. Равномерные удары, словно сердцебиение, сотрясали корабль. Они отдавались в разбитой голове Эртая. Команда обошлась с ним неласково. Эртай осторожно облизал разбитые губы.

Не самое приятное занятие - пробовать собственную кровь.

Его глаза наконец привыкли к полумраку. Чуть поодаль на бочонке сидел Гревен иль-Век. Он не двигался, сливаясь с обшивкой. Тем не менее он был страшен, страшнее, чем тогда, на верхней палубе. В его глазах мерцала жажда насилия.

- Мне не слишком-то хорошо на твоем корабле, - выдавил из себя Эртай.

- А что, тебя сюда звали?

Больно было даже пожать плечами.

- Я здесь не по своей воле.

- Так как ты здесь оказался, мальчик?

Отвертеться не удастся.

- Я управлял порталом, держал его открытым для "Отблеска". Я спрыгнул с контроль- ного центра портала на корабль, когда он должен был войти в портал. Вы шли на нас, как будто хотели взять на абордаж, и "Отблеск" резко сменил курс. Я промахнулся в прыжке и упал в ваш такелаж. Если бы не твой корабль, я бы так лежал на дне ущелья.

- Такой умный юный волшебник - и позволил бы себе упасть? Невозможно поверить.

Эртай не ответил. Он прислонился гудящей головой к мачте.

-Да уж, я не могу представить себе, чтобы кто-то заслал шпиона на мой корабль таким необычным способом - даже Геррард Капашен.

Услышав имя своего друга с "Отблеска", Эртай напрягся. Как Геррард смог предать его, оставить в лапах этих дикарей? Какая черная неблагодарность!

- Мы возвращаемся в Цитадель. Там твоя судьба будет определена нашим Повелителем, Эвинкаром.

Неужели в голосе Гревена прозвучала нота неудовольствия? Эртай был измучен до предела, но он напрягся, пытаясь увидеть ауру капитана, невидимое сияние, окутывающее всякое живое существо. Это было первое, чему учили начинающих волшебников - считывать ауру. Эртай мог сделать это даже во сне.

Он закрыл глаза и стер из памяти образ Гревена. Вместо него возник темный силуэт, ломаная черная линия на фоне цвета запекшейся крови. Аура Гревена состояла из силы и желания разрушать. Неудивительно. Кое-что, правда, было необычным. Вместо замкнутого кольца течения жизненной энергии, канал прерывался у шеи Гревена. Что-то отсасывало энергию и не давало ей циркулировать, как полагается. Что-то искусственно созданное.

- ...что с тобой делать дальше, - говорил Гревен тем временем.

Эртай вздрогнул и открыл глаза. Его лоб покрылся испариной.

- А? - переспросил Эртай.

Гревен заскрипел зубами. Этот звук прекрасно знала команда "Хищника". Все боялись его до смерти.

- Я сказал, вряд ли Эвинкар проявит милосердие. Он безжалостен к врагам. У тебя есть последний шанс встать на нашу сторону. Тогда Волрат, возможно, изменит свое решение, - продолжил Гревен, немного повысив голос.

Эртай склонил голову. - Понимаю.

Его вежливые манеры заставили Гревена расслабиться. - Твои друзья позорно бежали и никогда не вернутся, - произнес Гревен, вставая. Он нагнулся, чтобы не задевать головой потолка. - Если ты столь же разумен, сколь талантлив, ты примешь верное решение.

Он ушел, оставив Эртая одного.

Эртай много повидал таких, тупых и неуклюжих. Они умели только драться и насиловать. Самые простые объекты для манипуляций. Надо взывать к их гордости, разозлить их, и все пойдет как надо. Гревен боялся и ненавидел Волрата, своего Повелителя, и на этом тоже можно было сыграть.

Эртай понял, что у него есть возможность остаться в живых.

Он безуспешно пытался разомкнуть оковы. Ни силы, ни магии не хватало. После многих бесплодных попыток Эртай смирился с временной несвободой. Но успокоиться не получилось. Черный силуэт человека на кровавом фоне не шел у него из головы.

Изломанная аура поведала о страшных, противоестественных вещах - о человеке, не живом и не мертвом. В его позвоночник было вставлено контролирующее волю устройство, и он знал о нем. Такой человек был опасен, как меч без рукояти. Как его не схватишь, будет плохо.

И еще у них с Гревеном было нечто общее. Оба - пленники войны.